Гарпагониада«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались. Первые публикации появились только в 1989 году.В этой книге впервые публикуется как проза, так и поэтическое наследие К.Вагинова. |
Contents
Section 2 | |
Section 3 | |
Section 4 | |
Section 5 | |
Section 6 | |
Section 7 | |
Section 8 | |
Section 20 | |
Section 21 | |
Section 22 | |
Section 23 | |
Section 24 | |
Section 25 | |
Section 26 | |
Section 27 | |
Section 9 | |
Section 10 | |
Section 11 | |
Section 12 | |
Section 13 | |
Section 14 | |
Section 15 | |
Section 16 | |
Section 17 | |
Section 18 | |
Section 19 | |
Section 28 | |
Section 29 | |
Section 30 | |
Section 31 | |
Section 32 | |
Section 33 | |
Section 34 | |
Section 35 | |
Section 36 | |
Section 37 | |
Section 38 | |
Common terms and phrases
Анфертьева будет вам вас Василий Васильевич ведь вечер взял вид видел Вот вспомнил вы глаза говорит голландского языка голову голос город даже дверь девушка должно другие думал ему есть жена женщина жизни затем здесь зеленом доме зерном города знаете знакомых инженера картины керосинкой кинематограф комнату которые Кузор лет лицо Локонова любил любовь люди Марья Львовна меня мир Мировой мне мог может можно мой надо него нет никак ним них ничего новый ноготь ногти ночь нужно общество одна окна опять ответил Анфертьев ответил Локонов очень песню поднялся подошел подумал Анфертьев подумал Локонов покупатель потом почти предметы прекрасно продать проспект 25 Октября Пуншевич Пьяница раздался руку свою себя сейчас сидел Систематизатор сказал Анфертьев сказал Локонов сказал Торопуло следует смотрел снова сновидения сны собирает совсем сон спичечные коробки спросил Анфертьев стол стоял сундук там тебя теперь тоже том Торгсина трамвай ты улице хорошо хотелось хоть цветы чувствовал шпроты эпикуреец этот Юлия Юлия Сергеевна